Письма к отцу - Таня Климова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Имя Светлана осмыслялось как настоящее – подлинно советское. Поэтому им и стали называть дочерей в семьях высшей партийной и государственной элиты.
В 1922 году третья жена маршала Советского Союза Михаила Николаевича Тухачевского рожает дочь, которую называют Светланой (в 1924-м у Тухачевского появится четвертая жена – в 1926 году она тоже родит дочь, и эту дочь тоже назовут Светланой – у героя гражданской войны было две дочери с именем Светлана, правда, от разных женщин). В 1924 году вторая жена видного партийного деятеля Николая Ивановича Бухарина (у него, в отличие от Тухачевского, было всего три брака) родит дочь Светлану. Светлана Гурвич и ее мать, Эсфирь Исаевна Гурвич, отрекутся от Бухарина, но, несмотря на это, будут приговорены к десяти годам заключения и пяти годам ссылки. Светлана Николаевна Гурвич стала историком, работала в Институте всеобщей истории СССР.
Наконец, в 1926 году рождается первая и единственная дочь Иосифа Виссарионовича Сталина, которую, конечно же, называют Светланой (правда, кажется, называет не отец, а мать, которая рожала дочь у родителей в Ленинграде, уехав от мужа после очередной размолвки; Светлану Надежда Аллилуева показала Сталину, только когда ребенку исполнилось три месяца).
После рождения Светланы Аллилуевой не только дочери каждого уважающего себя партийного, государственного, военного деятеля носили это имя, но и дочки представителей творческой интеллигенции – Светланы родились в семьях оперного певца Леонида Собинова, писателя Михаила Шолохова, драматурга Александра Афиногенова.
Редкая Светлана прожила «светлую» жизнь. Елена Душечкина, автор книги «Светлана. Культурная история имени», изучила базу данных общества «Мемориал» и обратила внимание на то, что там содержатся сведения о 335 Светланах, пострадавших в годы сталинских репрессий. Самая старшая Светлана родилась в 1919 году – страдали совсем юные девушки. Например, тринадцатилетняя Светлана Михайловна Тухачевская, вторая Светлана, после расстрела родителей оказалась в специальном доме сирот для детей «врагов народа» и провела в ссылках и лагерях около двадцати лет.
Я тебя будить не стану:Ты до утренней зариВ темной комнате,Светлана,Сны веселые смотри.От больших дорог усталый,Теплый ветер лег в степи.Накрывайся одеялом,Спи…С. Михалков, «Светлана».«Известия», 29 июня 1935 года«Товарищу Сталину напечатанные в „Известиях“ стихи Михалкова очень понравились».
Ночь с 31 июля на 1 августа 2015 года
Папа!
Здравствуй, милый мой, хороший. Хочется поговорить. О многом, бесконечно многом. Смотрю на дату последнего письма и ужасаюсь. Не писала тебе четыре месяца! Куда они делись, почему так быстро пролетели? Почему не возникало желания написать? Наверное, потому что говорила с тобой устно (мысленно!), дома валилась от усталости – на письма совсем не оставалось времени.
Ищу тебя везде, ищу тебя в каждом. Чужую, случайную заботу о себе от других (друзей, коллег, прохожих на улице) связываю с тобой. Будто ты – со мной – через каждого человека. Когда наслаждаюсь солнечными днями (которых в этом московском июле почти не было) – думаю о тебе, когда льет дождь и я сижу с книгой или спешу на очередную, незначительную, встречу, подразумевающую пустой треп в обмен на бездеятельность, – думаю о тебе.
У меня все хорошо. Есть люди, которым я, кажется, дорога. Есть люди, которые обо мне заботятся. Чувствую в себе потребность дарить любовь и заботу, воспитывать в себе «хорошего человека». Но дальше этого чувства пока не продвинулась. Хотя оно приятно. Приятно даже не столько чувство, сколько благодарность за помощь от совсем незнакомых людей. Недавно, когда обедала в кафе, за мой столик подсела девочка лет десяти, просила помочь разобраться с оператором связи, который списал с нее деньги. Рядом с ней сидела ее мать – сутулая, в длинной юбке, в кофте с широкими рукавами, с осунувшимся, уставшим лицом, в черном платке, из которого выбивались грязные седые локоны. Девочка была дружелюбна и общительна. Несмотря на то что меня раздражало ее случайное вмешательство в мое спокойствие – в мое одиночество в этом кафе, – я решилась ей помочь. Созвонилась с оператором, помогла. Девочка улыбалась, радовалась, задавала милые и наивные вопросы, а потом поблагодарила за помощь и поцеловала в щеку. Искреннее этого неожиданного поцелуя в моей жизни ничего не было. Мне еще никогда не было так стыдно от моего невысказанного раздражения.
В другой раз на улице подошел пожилой мужчина – скромный и робкий. Отчего-то сразу понравился. Сказал, что ищет родственников, которые эмигрировали в США. Удивилась тому, как случайное откровение случайного мужчины оказалось неожиданно связано с моей работой. Пригласила его в свой кабинет, поднялись на лифте на второй этаж. Рассказывал о себе: его фамилия Тихомиров (как она отражает все его существо!), он – архитектор, однажды ездил в США и не пытался искать связи с тремя сестрами Ткаченко. Потом ему стало стыдно, и он пытался обнаружить ниточку в России, но не удалось. Пересмотрела все справочники, пыталась отыскать адреса, проследить их судьбы, что было довольно сложно с такой распространенной фамилией. Кажется, помогла. Голубые глаза, нежные, улыбка во взгляде: «Как мне с Вами повезло. Вы ко мне так отнеслись… Как к родственнику. Спасибо!» Пришел еще раз – принес адреса американских поисковиков: «Вот, возьмите, вдруг кому-нибудь еще понадобится отыскивать русских в Америке!» Выражение благодарности, обращенное не ко мне, а ко всему человечеству, отдельный представитель которого мог бы оказаться в его положении.
Конечно, давно известно, что люди прекрасны, отзывчивы, что они умеют благодарить и любить дальних, незнакомых. Конечно, те истории, которые я тебе рассказала, – незначительны и просты (ничего героического!), но важно, что моя отзывчивость и нежность к этим людям была воспитана тобой. За что я тебя благодарю.
P. S. Знаешь, пап, я существую в какой-то бесконечной «иллюзии жизни», «жизни перед стартом». Вчера говорила со своим парнем (да, у меня месяц как есть парень – опишу его тебе чуть позже) о том, что времени не существует, что вся наша жизнь – это «порог», мы каждый день стоим на этом пороге. Это видно даже по дневниковым записям, которые есть не что иное, как фиксация бытового и мимолетного, перечень желаний. Моя жизнь – это прошлое, которое было с тобой в будущем, которое я не вижу без присутствия тебя, пусть и в другом обличье. Люди, которые мне встречаются каждый день, которых ты никогда не знал, которых не знаю я, – связаны с тобой. Вижу объяснение этому только в том, что времени – не существует.
Глава третья
Конец света
Сегодня восемнадцатое июля 2023 года. Вчера моя мама ожидала конца света, потому что прочитала в интернете о том, что семнадцатое июля 2023 года – опасный день, в этот день, по версии математика Сидика Афгана, должно произойти событие, которое изменит весь мир. «В Афганистане семнадцатого июля 1976 года был переворот. Через пятьдесят лет после переворота что-то случится. Цикл пятьдесят лет», – говорил он в какой-то передаче, а эти слова цитировали в каждом сомнительном СМИ. Моя мама не отличает сомнительные СМИ от тех, которым можно доверять, поэтому верила, что семнадцатого июля 2023 года должно было что-то произойти, с ужасом этого дня ждала. Это ведь сказал не какой-нибудь «маг», а уважаемый человек – математик.
Я знаю, что конца света ожидали и в начале нулевых. Ждали с пятидесятых, семидесятых годов не только в России, но и во всем мире – читала у тех, кто дожил до нового тысячелетия, что их родители, дедушки и бабушки в середине двадцатого века подчитывали, сколько им будет в двухтысячном году, кто из них доживет до конца света.
Мой отец не верил в конец света, мама боялась его, молилась – на всякий случай – и в церкви, и около берез, деревьев, которые до сих пор кажутся ей священными, она – настоящая язычница. Отец погибнет через несколько лет после «конца света», который так и не случится, мама переживет еще не один «конец эпохи» и каждый встретит тревогой и молитвами.
Я не верю ни во что «магическое», ни во
